Операция «Джихад» — штурм Грозного отрядами чеченских боевиков в августе 1996 года, в ходе которого подразделения Вооружённых сил России, находящиеся в городе, вели тяжёлые бои в Грозном, потеряв контроль над большей частью города. Чеченскими отрядами были атакованы одновременно с Грозным и другие крупнейшие города республики — Аргун и Гудермес. Притом, если в Аргуне федеральным силам удалось удержать только здание комендатуры, то Гудермес был сдан ими вообще без боя^[1]. После этого между представителями Российской Федерации и непризнанной Чеченской Республики Ичкерии были заключены Хасавюртовские соглашения, положившие конец первой чеченской войне.

Численность боевиков

Общая списочная численность подразделений, вошедших в чеченскую столицу, по одним данным, составляла всего 850 боевиков (по словам Масхадова)^[3]; по другим — 1,5—2 тыс. бойцов^[1]. Общее руководство осуществлял Аслан Масхадов, который заявлял, что эта операция была предпринята для того, «чтобы показать всему миру и прежде всего России боевой потенциал сепаратистов»^[4].

Принимал участие Хаттаб со своим отрядом.

Численность федерального гарнизона

У российской стороны было численное превосходство (6000 военнослужащих внутренних войск^[2]), превосходство в бронетехнике и артиллерии, а также абсолютное господство в воздухе. Общее руководство федеральными силами осуществлял генерал Пуликовский.

Тактика

6 августа в 5:00 утра чеченские отряды начали входить в Грозный со стороны Черноречья, Алды и Старопромысловского района и, умело используя недостатки в расположении блокпостов (многие были зажаты между домами, ничего в реальности не контролируя), стали перемещаться по неконтролируемым маршрутам. Предварительно из города были выведены части МВД, состоящие из чеченцев, а также сняты чеченские блокпосты. Противник не ставил своей целью захват или уничтожение всех городских объектов. Войдя в Грозный, он блокировал российские подразделения внутренних войск на блокпостах и в комендатурах, изолировав их друг от друга и деморализуя постоянным «беспокоящим» огнём. Основной удар был нанесён по комплексу административных зданий в центре города (Дом правительства, МВД, ФСБ и др.), где вместе с военными оказались блокированы и несколько российских журналистов. Генерал Пуликовский приказал ввести в город штурмовые отряды для прорыва окружения. Но боевики оказали ожесточённое сопротивление — из трёх отрядов прорвался только один. Положение окружённых было крайне тяжёлым. Потери росли. Но к 13 августа, по словам генерала Трошева^[5], в то время командующего 58 армии, положение удалось выправить — из всех окружённых блокпостов не разблокировали только пять. Боевики сами понесли большие потери. Дерзкая, но авантюрная операция Масхадова провалилась^{[источник не указан 783 дня]} — огромные силы, стянутые им в Грозный, сами оказались в кольце российских войск. Генерал Пуликовский предъявил боевикам ультиматум — сдаться в течение 48 часов, в противном случае он обещал нанести по городу мощный удар, используя тяжёлую артиллерию и авиацию. Населению был предоставлен коридор для выхода через Старую Сунжу. Это решение осудили ряд российских публицистов, в частности историк Борис Соколов, утверждавший в своей книге «100 великих войн», что это бы уничтожило не только боевиков, но и окружённых российских солдат и мирных жителей, которые были не в состоянии покинуть город так быстро (это он никак не аргументирует)^[6]. Трошев отмечал, что боевики поверили Пуликовскому, его слова вызвали у них «смятение». Боевики даже просили дать и им коридор, на что Пуликовский ответил: «Не для того я вас окружал, чтобы выпускать. Или сдавайтесь, или будете уничтожены!» Последующее Геннадий Трошев описывает так:

20 августа вечером из краткосрочного отпуска возвратился генерал-лейтенант В. Тихомиров, который готов был вновь возглавить Объединённую группировку войск. Он заявил представителям прессы, что главную свою задачу на этом посту видит в полном освобождении города от боевиков: «Для этого мы готовы использовать все средства: как политические, так и силовые». Он также подчеркнул: «Ультиматума Пуликовского я пока не отменял, но могу сказать однозначно — против сепаратистов будут применены самые серьёзные меры, если они не покинут Грозный». И здесь на военно-политической арене появился новоиспечённый секретарь Совета безопасности России А. Лебедь, наделённый к тому же полномочиями представителя Президента РФ в Чеченской Республике. Александр Иванович прибыл в тот момент, когда, по сути, решалась судьба всей чеченской кампании^[5].

Лебедь сразу же отменил приказ Пуликовского. Он заявил, что армия деморализована и не способна воевать^[6]. Трошев высказывает следующее мнение:

Ну, увидел ты замурзанного бойца, к тому же оробевшего перед высоким московским чиновником. Он что — показатель боеспособности? Александр Иванович, видимо, ожидал увидеть вымытого и отполированного гвардейца, как в кремлёвской роте почётного караула… Да я (генерал!) порой на войне по нескольку суток не мылся и не брился. Не всегда была возможность, а главное — некогда. Поесть и то не успеваешь. И какой у меня после этого вид? Московский патруль арестовал бы! Не поверил бы, что генерал, — бомж какой-то… И ничего удивительного тут нет. Война — занятие грязное, в буквальном смысле слова…^[5]

Лебедю хотелось сиюминутной славы «миротворца». Вот, дескать, никто проблему Чечни разрешить не может уже почти два года, а он — сможет. Одним махом, одним росчерком пера, одним только видом своим и наскоком бонапартистским. Мы все — в дерьме, а он — в белом. Ради непомерного честолюбия, ради создания имиджа «спасителя нации» он предал воюющую армию, предал павших в боях и их родных и близких, предал миллионы людей, ждавших от государства защиты перед беспределом бандитов…^[5]

Пуликовский и Тихомиров пытались отстоять свою позицию, но безуспешно. олигарх Борис Березовский и приехавший с ним Александр Лебедь настояли на начале очередных мирных переговоров с чеченскими силами, которые закончились 31 августа подписанием Хасавюртовских соглашений.

Потери федеральных сил

В результате боёв в Грозном с 6 по 22 августа, только по российским официальным данным, погибло 494, ранено 1407, пропало без вести 182 военнослужащих и сотрудников милиции^{[источник не указан 918 дней]}.

Итоги

Геннадий Трошев так писал о последствиях этой операции:

Пожалуй, никогда еще в России генералы не были так бесправны и беспомощны на войне из-за давления гражданских лиц, полных дилетантов в военных вопросах. Профанация чеченской кампании достигла своего апогея. Боевиков и на этот раз не удалось добить. Уже через несколько дней после приезда Лебедь подписал с А. Масхадовым в Хасавюрте соглашение «О неотложных мерах по прекращению огня и боевых действий в Грозном и на территории Чеченской Республики», которое по сути своей было не более чем пропагандистским блефом и которое сразу же стала грубо нарушать чеченская сторона.^[5]

А если оценивать моральную сторону дела, то тут и слов подходящих не подберешь. Потому что в Чечне боец был чумазым только сверху, зато внутри чистым. Он осознавал себя защитником единства и достоинства Родины, его враги боялись, он их бил под Шатоем, под Бамутом, под Шали, в Грозном… Он свой чумазый нос мог от гордости держать высоко. А после бегства из Чечни (под палкой Лебедя и Березовского) чувствовал себя оплеванным и опозоренным. Над ним весь мир смеялся. «Крошечная Чечня разгромила великую Россию!» — вот какая молва шла по свету. Спасибо «сердобольному генералу» — «умыл» солдата (в прямом и переносном смысле)! Так умыл, что до сих пор очиститься, отскоблиться не можем!^[5]

По мнению генерала, если бы тогда удалось уничтожить боевиков, Второй чеченской войны, «криминального беспредела в Чечне», агрессии в Дагестане и терактов в Москве, Буйнакске, Волгодонске и т. д. не было бы. Многое из плана Пуликовского было использовано во время успешного штурма Грозного 1999—2000 гг^[5].

См. также

• Штурм Грозного

Примечания