05-09-2023
Шут — человек во дворце монарха или в доме богатого аристократа, в обязанности которого входит смешить хозяина, его семью и гостей. Шут — аналог клоуна, ассоциируемый, как правило, со Средневековьем.
Традиционно шут изображается в шутовском колпаке с бубенцами. Три длинных конца колпака символизируют ослиные уши и хвост — атрибуты карнавальных костюмов во время римских Сатурналий и «ослиных процессий» раннего Средневековья. В руках у шута часто была погремушка: палочка с привязанным к ней бычьим пузырём, в которую насыпался горох. Эта принадлежность была у шутов ещё со времён Древнего Рима. В России шуты украшали себя также гороховой соломой, откуда и пошло название «шут гороховый»[1].
Содержание |
Существование профессиональных шутов отмечено уже во времена ранней истории в родоплеменном обществе. Плиний Старший упоминает царского шута (planus regius) описывая визит Апеллеса во дворец эллинистического царя Птолемея I. Тем не менее, в основном определение «шут» ассоциируется с европейским Средневековьем.
Шут был символическим близнецом короля. Шуту позволялось больше чем кому-либо, под видом шутки он мог говорить о том, что другим было не дозволено. Шуты воспринимались как люди, оставшиеся по божьей воле недоразвитыми детьми. Не только люди с актёрскими способностями, но и люди с психическими заболеваниями зачастую зарабатывали шутовством средства к существованию.
Все королевские дворы Средневековья нанимали различного рода шутов, в умения которых входило музицирование, жонглирование, актёрство и загадывание загадок.
В период правления английской королевы Елизаветы I (1558—1603), Уильям Шекспир пишет свои пьесы, часто выводя в них шута в качестве одного из лирических героев.
В средневековой Европе шуты нередко выполняли важную социальную роль для привилегированного класса. В связи с отсутствием свободы слова, вельможи не могли открыто критиковать короля, а король не всегда мог себе позволить критиковать особо влиятельных вельмож. За них это делали шуты, часто в завуалированной форме. Если шут переходил границы дозволенного, то наказывали его, а не вельмож. Через кривляния и болтовню шутов представители привилегированной элиты раннего Средневековья доводили до сведения друг друга, а также короля, свои претензии, жалобы, критику или особо рискованные предложения и идеи.
C наступлением эпохи Просвещения и Реформации традиция найма шутов прервалась.
Шутовство имеет на Руси давние традиции. Персонаж русских сказок Иван-дурак (ср. англ. Fool, англ. Joker) часто противопоставляется Царю именно в качестве носителя некого тайного знания, кажущегося глупостью.
При русском барском доме или дворце содержались шуты, в обязанности которых входило развлекать забавными выходками господ и гостей.
При дворе русских царей, а после и императоров также содержались шуты. Известны придворные шуты Петра Великого Иван Александрович Балакирев, вошедший в историю множеством рассказанных якобы им анекдотов, и Ян д’Акоста, которому за политические и богословские споры Пётр пожаловал остров в Финском заливе и титул «Самоедского Короля».
Прослеживается также определённая связь традиции шутовства с традицией юродства, хотя последнее несло существенно большую духовную, сакральную нагрузку. Некоторые исследователи[2] считают также и средневековых шутов носителями древних духовных традиций и тайных знаний.
На Руси помимо царского шута существовали ярмарочные шуты — скоморохи.
В северорусских деревнях русалок называют шутовками (от шут — «черт»), чертовками, водянихами[3]
Имя польского дворцового шута Станьчыка сохранилось в польском фольклоре как синоним острослова, высмеивающего текущие политические события. В период новой истории эта фигура стала символом для многих поляков.
Король Тонга Тауфа’ахау Тупоу IV — первый в новейшей истории монарх, официально нанявший шута на королевскую службу. Шутом стал некто Джесс Богдонофф, призванный на эту должность в 1999 году. Сохранить должность ему, однако не удалось, так как в 2001 «шут» был уличён в серьёзных финансовых хищениях (параллельно Богдонофф занимал должность финансового советника короля) и вынужден был покинуть королевство.
«Дурак» и карлик со времен античности — непременный спутник монархов и аристократов. Традиционная одежда — колпак с ослиными ушами и колокольчиками, и скипетр (маротта) — шутовской жезл, увенчанный резной головкой шута. В «Психомахии» персонифицированная Jocus (лат. «шутка») является спутницей Купидона. Ренессанская аллегория аналогичным образом соединяет Любовь и Глупость, делая их спутниками Юности (см. например картину Пурбуса «Аллегория любовного празднества», Колл. Уолла, Лондон). Шут может быть персонификацией Глупости, противопоставляясь добродтели Благоразумия. См. также Корабль дураков[4].
В России существует популярная рок-группа «Король и Шут», творческая философия которой основана на образе Шута, также группа использует русские фольклорные элементы и элементы европейской средневековой готики.
В Devil May Cry 3 один из главных антогонистов имел способность превращаться в шута. И вообще для игр серии характерно использовать шутовские облики для противников.
Испанский художник Сальвадор Дали сделал своим жизненным девизом следующее высказывание: «Если существует так много Шутов, желающих стать мудрее, почему же и Мудрец не может быть Шутом?»
В картах таро, шут — карта Старших Арканов (карта 0 в английской традиции, карта 22 — во французской). Занятно, что основным камнем преткновения в споре двух школ таро — является именно нумерация карты «Шут».
В стандартной колоде игральных карт существует два джокера. Это карты с изображением шута, которые в большинстве игр стандартной колодой могут заменить в комбинации любую другую карту по желанию играющего.
Шут.
